– Нет.

Он мельком посмотрел на Сойера, у которого перестала идти кровь из носа, и затем перевел взгляд на меня.

– Я… Я должен тебе кое-что показать. Две минуты. Я прошу тебя лишь об этом.

Он отпустил меня и поднял руки, показывая, что я сама вправе принять это решение.

– Две минуты, – повторил он. – Если ты захочешь уйти, я не буду пытаться остановить тебя.

Я еще никогда не видела, чтобы его глаза были такими безумными. Или красивыми.

– Что может быть таким важным сейчас?

– Увидишь в моей комнате. Пойдем.

Я сомневалась. Джейсон никого не впускал в свою комнату. Очевидно, кроме меня. Я закрыла глаза.

– Две. Минуты. – Я повторила это в качестве напоминания, предупреждения, что я не останусь. Только я не знала, кому оно предназначалось – мне или Джейсону.

Я вдохнула такой знакомый запах Джейсона, и дверь за моей спиной захлопнулась. Я заметила постель с темно-синим одеялом, окно, из которого можно было легко выбраться, футбольный мяч в углу, тарелку с крошками, кубок на комоде, фотографию его родителей. Внезапно у меня перехватило дыхание, и я снова посмотрела на кубок. Отсюда я не видела обрывка бумаги, который был приклеен к нему, но я знала, что там написано: «Лучшая суперзвезда № 1 во всем».

В тишине голос Джейсона прозвучал очень резко:

– Пожалуйста, не оставляй меня больше, Саша.

По моей спине поползло липкое чувство страха. Впервые за шесть лет я услышала свое настоящее имя. Один человек знал, кем я была на самом деле.

Я уставилась на кубок, пытаясь найти выход из комнаты. За кубком на стене висело три фотографии. На двух из них была я и Джейсон в детстве: он кривлялся за моей спиной, пока я танцевала. На другой фотографии мы были измазаны пеной. В тот день нам здорово влетело за то, что мы помыли машину его папы с опущенными стеклами. Между этими фотография висела третья. На ней я разговаривала с Оливером в очереди в столовой. Джейсон тайком сфотографировал меня. Увидев свои детские фотографии и одну взрослую, я поняла, что осталась тем же человеком. Слезы потекли по моему лицу. Джейсон ни на секунду не поверил Слоан.

– Я все знал с самого начала, – тихо сказал Джейсон за моей спиной. Я повернулась и открыла рот, но так и не смогла подобрать нужных слов.

Когда Джейсон увидел слезы на моих щеках, он нежно обнял меня. От него пахло печеньем и одеколоном.

– Ты действительно думала, что я тебя не узнаю? – Он отпустил меня и взглянул в глаза. – Только потому, что ты выросла такой красоткой и приехала сюда с другим именем и цветом глаз? – Он покачал головой. – Ты могла покрасить волосы в розовый и надеть такие же линзы, но я бы все равно тебя узнал. – Он приставил палец к моей груди, месту, где было сердце. – Я ведь знаю, что здесь. Я всегда узнаю это.

В моем горле застыл комок. Меня узнал не какой-то человек, а Джейсон.

– Но ты ничего не говорил.

– Я знал, что это ты, но не понимал, что происходит. Ты представилась другим именем, вела себя так, словно мы не знакомы. Поэтому я подыгрывал тебе и пытался понять, в чем дело. – Он прижался лбом к моему лбу. – Когда на второй день ты опоздала на «Охоту за сокровищами», я решил, что снова потерял тебя. Я боялся, что ты уехала. – Джейсон рассмеялся и сделал шаг назад. – Я почти отгрыз себе ноготь, пока ждал тебя. Когда ты позвала меня в толпе, я так обрадовался. В тот момент я пообещал себе, что любым способом удержу тебя.

Я покачала головой.

– А как же то, что ты сказал маме в кондитерской?

В его глазах мелькнуло осознание.

– Так ты ушла поэтому?

Я начала рассматривать наши детские фотографии.

– Ты сказал, что никогда не простишь меня.

– Это не так. Я знал, что ты скрывала свое настоящее «я». Мне нужно было убедить свою маму в том, что ты… это не ты.

– Значит, ты не злишься?

Я даже не осознавала, что все это время не дышала.

Джейсон поправил прядь волос за моим ухом.

– Еще как. Злюсь, потому что потерял столько времени с тобой. Злюсь, потому что не знаю, что произошло с родинкой на твоей шее. Злюсь, потому что не знаю, когда ты научилась играть в баскетбол.

Я улыбнулась.

– Но я не злюсь на тебя. И никогда не злился. Мне всегда хотелось вернуть тебя.

Я медленно выдохнула. Я пыталась обмануть Джейсона, но в итоге обманывала лишь себя. Я испытала громадное облегчение, и поняла правду: я нуждалась в том, чтобы он знал меня настоящую.

Джейсон потер рукой затылок.

– Я пытался намекнуть, что я тебя узнал.

– Как? – нахмурилась я.

– Я отвел тебя к Дереву поцелуев с инициалами наших имен. Такими же, которые я сделал в детстве.

Я удивленно посмотрела на Джейсона. Он что, серьезно?

– Это было нашим заданием на «Охоте за сокровищами», – возразила я. – Это простое совпадение, а не намек.

– Я нарисовал наш символ супергероя на футболках.

– И это тоже намек? Это твой фирменный символ. Ты всегда рисовал его, когда играл в супергероев.

Рот Джейсона дернулся.

– Ну ладно. Как насчет потягивания за мочку уха?

– Джейс, хватит! – рассмеялась я. – Вы с папой всегда так делали. Это не намек, а просто дурацкая привычка.

Джейсон улыбнулся и подошел ко мне ближе.

– Я отвел тебя на карусель. С кольцами. На твой день рождения.

Моя улыбка исчезла.

– Сойер сказал, что это была его идея. Он сказал, что хотел сделать что-то особенное для меня.

Джейсон покосился на закрытую дверь, словно мог видеть Сойера сквозь нее.

– Не могу поверить, что он… – В глазах Джейсона вспыхнула ярость. – Ты должна обратиться в полицию. Он поцеловал тебя и собирался ударить. Это преступление.

Я осторожно провела пальцами по костяшкам его правой руки. Они были красными и ободранными.

– Я не могу, – тихо сказала я.

– Почему?

– Нельзя привлекать полицию.

Джейсон поднял мое лицо за подбородок, и я посмотрела на него. Меня поразили тревога и желание в его глазах.

– Где ты была все это время, Саша?

Я посмотрела ему в глаза.

– Я не могу рассказать.

– Ты можешь доверять мне. Я думал, мы уже договорились об этом тогда в отеле.

В моей голове мелькнул образ Лоренцо Розетти в оранжевой рубашке-поло, с пистолетом в руке.

– Дело не в том, что я не доверяю тебе, Джейс. Чем меньше ты знаешь, тем безопаснее для тебя.